Корни нынешней чеченской трагедии следует искать еще в 1991 году. Уже тогда было ясно: курс радикальной суверенизации, на который с самого начала ориентировался режим Дудаева, при современном уровне государственного и общественного сознания в России, рыхлости и слабости ее демократических институтов, не может привести ни к чему другому, как к большой крови и очередному геноциду чеченского народа. Так, к сожалению, и произошло. Борьба против дудаевского режима, ввод российских войск под предлогом разъединения противоборствующих сторон, восстановления конституционного порядка, прав и свобод граждан обернулась, в сущности, борьбой против народа. Все, что происходит сегодня в Чечне, есть преступление против человечности и по всем критериям подходит под понятие геноцида. Вот к чему привела игра, затеянная и местными элитами, и особенно противоборствующими элитами в России, разыгрывавшими "чеченскую карту".
Чтобы анализировать корни случившегося, необходимо исходить из некоторых базовых элементов. Да, все народы имеют право на самоопределение и национальное возрождение, то есть право самим решать свою судьбу. Другое дело, когда это право вступает в противоречие с правом других народов. И здесь нельзя развязывать войну, а надо садиться за стол переговоров и начинать поиск консенсуса.
В контексте базовых подходов я хотел бы сказать и о правах и свободах отдельного человека, об их приоритетном характере по отношению ко всему остальному. В этом смысле следует подчеркнуть: без реализации прав и свобод каждого человека нельзя реализовать продуктивно и национальную идею. Любое общество, которое не учитывает этого - обречено.
Я также считаю, что в наших условиях мы должны строить не этнократическое общество, а общество гражданское. С этой точки зрения, у Чечни был уникальный шанс двинуться по этому пути. Идея свободы принесена на чеченскую почву не маргинальными лидерами, а выстрадана народом в его многовековой и многострадальной истории. Но распорядиться этим шансом, этой свободой, появившейся в условиях распада бывшего Союза, продуктивно не удалось.
Итак, что же произошло в Чечне за период с 1991 года? С одной стороны, наблюдалось стремление всего чеченского народа к независимости, с другой - стремление определенных слоев к очередному социальному реваншу. К сожалению, таких слоев, порожденных господствовавшей в предыдущие годы системой, оказалось гораздо больше, чем в соседних регионах. Отсюда их интересы стали доминирующими в Чечне, а под флагом идеи национального возрождения была предпринята попытка социального реванша. Восставшие социальные низы свергли власть коммунистической номенклатуры, но взамен получили авторитарный мафиозный клановый режим, то есть по своей социальной природе - власть маргинальной квази-элиты, национальную по форме, но антинациональную по сути. В этот процесс вмешались и внешние причины, главная из которых - борьба за перераспределение собственности и власти между российским руководством и местными политическими элитами. Сюда же следует добавить и борьбу между ветвями самой российской власти.
Конфликт в Чечне можно отнести к числу спланированных и управляемых конфликтов. Авторы сценария этого конфликта решали, на мой взгляд, целый ряд взаимосвязанных проблем. Прежде всего нужно было дискредитировать саму идею суверенитета, не только чеченского, но и всякого вообще; показать неспособность народов автономий к самостоятельному историческому творчеству. И режим Дудаева сделал все, чтобы своим примером отбить охоту у других народов идти по этому пути.
Чеченский народ в массе своей никогда не хотел выходить из того пространства, в котором мы живем. Единственное, что он всегда хотел, - это получить право самому решать собственную судьбу и жить в мире и согласии со всеми другими народами в демократической России. Об этом неоднократно говорил выдающийся политический деятель Абдарахман Авторханов, подчеркивая в своих обращениях к Дудаеву, что историческое будущее Чечни - в существующем политическом пространстве. Это будущее определяется общностью культуры, экономики, судьбы не одного поколения, несмотря на имевшие место кровавые рецидивы, и немыслимо вне России.
Другая задача авторов чеченского сценария состояла в том, чтобы с помощью Чечни взращивался национал-шовинизм во всей России. И такая опасность сегодня стала, как мы видим, совершенно реальной.
Третья задача заключалась в переделе бесхозной союзной собственности - а в Грозном она была немалой. Достаточно сказать, что там перерабатывали 18-20 млн. тонн нефти, хотя сами добывали только 4,8 млн. тонн, а при Дудаеве - значительно меньше. В последние 2-3 года высшее чиновничество России при активном участии Дудаева наладило продажу нефти за границу, в результате чего нефтедоллары ложились на счета и у них, и у него. Причем, Дудаев и его режим получали не самую большую долю. То есть шел процесс громадного, невиданного хапка, не говоря уже о том, что сразу с установлением режима разворовали машины, гаражи, предприятия, партийную и сельскохозяйственную собственность. То же самое с оружием. Огромные арсеналы, масштабы которых только сейчас становятся известны, были разворованы и распроданы. Согласно уговору, реализовывались они в соотношении "50 на 50", как бы сейчас ни отнекивались те, кто принимал соответствующее решение. Но помимо меркантильного интереса просчиты-вался также стратегический интерес: не только нажиться, но и посредством предоставления оружия населению создать взрывоопасную ситуацию, когда чеченцы и другие кавказские народы начнут друг друга убивать.
И вот теперь, под предлогом неуправляемости и криминализации ситуации ввели войска, хотя мы всегда говорили, что военного решения в Чечне нет, что это будет трагедия и для Чечни, и для России. Тем не менее, применен именно военный, силовой вариант.
Однако, единственная возможность решить задачи, ради которых он был предпринят - новые выборы. Это было ясно еще с 1991 года, когда Дудаев пришел к власти насильственным, нелигитимным путем. Тогда и началась в нашем обществе борьба, которая в конце концов приняла вооруженную форму. Таким образом, в Чечне не только национальная идея о праве народов на самоопределение пришла в противоречие с унитарной идеей, но и внутри общества обнаружился разлом, в том числе на гражданской, этнической основе. И все это было спровоцировано, чтобы поставить народ на колени.
Широкомасштабные военные действия играют на руку такому сценарию. 50 сел и городов Чечни подверглись бомбардировкам, 12 из них фактически стерты с лица земли. По нашим подсчетам, погибли десятки тысяч жителей. Обратите внимание: Грозный - интернациональный город, где проживало 420 тысяч населения. 90 процентов этого населения являлось противниками режима Дудаева. И Дудаев навязал бой именно там, где уничтожалось бы это население. 350 тысяч беженцев - это в большинстве своем те, кто входил в число его противников, и, прежде всего, русская часть населения города. Но и другую часть населения путем ракетно-бомбовых ударов втянули в вооруженное сопротивление.
Если подобная политика будет продолжаться, Россия получит на Кавказе перманентную партизанскую войну в разных формах. Я убежден, что и соседние народы не станут до бесконечности взирать на это и тоже втянутся в борьбу. Наши рекомендации сводятся, главным образом, к немедленному прекращению войны. Ее продолжение станет гибельным для всех народов нашей страны, для демократии в России.
Поскольку Дудаев не управляет в Чечне всей ситуацией, нужно вступать в диалог со всеми силами, которые там активно действуют - политическими, общественными, религиозными, светскими авторитетами. В селах надо создавать смешанные комиссии контроля, чтобы не дать втянуть в противостояние население. Демократическая общественность России, остановив войну, должна дать нам возможность подготовить и провести свободные выборы. Уже потом, выбрав законную власть, народ сам определится со своим статусом.

© 1996, Национальная служба новостей