Все таки удивительная штука эта наша жизнь. Оказывается, что в основе крупных войн и военных конфликтов лежат, как правило, совсем незначительные события из биографии людей или даже людишек, которых Всевышний порою возносит на Алтарь вершителей чужих человеческих судеб.
В 70-х годах в одном из ростовских вузов учился на юриста краснощекий, скромный и покладистый парень по имени Сережа. Надо же такому случится, что в том же вузе и даже по той же юридической линии "числились в студентах" выходцы из одной не совсем "благополучных горных автономных республик". Странные жизненные взгляды были у этих парней. В людях они ценили только мужество, любили везде верховодить, рисковать и, конечно же, самых красивых девушек в Ростове. А если какой вечер прошел без драки, то этот день считался напрасно прожитым днем.
    Естественно, что наш Сережа очень скоро впал в контрактную зависимость от "туземных приятелей". Договор обязывал Сережу писать рефераты и курсовые работы для не очень обремененных учебным процессом новых "друзей", а также выполнять некоторые прачечные формальности с интимными одеждами этих самых горцев. Заместо того ему гарантировалась Высокая Защита от любого иного (не горского) обидчика. Все бы ничего, Сережа стойко выдерживал тройные учебные нагрузки, да вот некоторые обидные формальности слишком глубоко запали ему в душу. Наш герой был бы и рад сбежать от обидчиков на другой факультет или даже в другой вуз, но одно обстоятельство не давало этому сбыться. Дело в том, что Сережа был "сексотом", да не простым, там, факультетским, а самым настоящим тайным агентом всемогущего монстра КГБ. А покровители из этого ведомства имели постоянную задачу "отслеживать представителей неправильной нации". Лучше всего они отслеживали их с помощью Сережи. И никуда не денешься от этого двойного гнета. Но однажды ночью, оставаясь наедине с самим собою и своими нерадостными думами, уткнувшись в мокрую от слез подушку, поклялся он себе, что выдержит все испытания, посланные ему, но отомстит своим обидчикам. Люто отомстит. Чтоб было больше неповадно обижать скромных и покладистых "негорских" лампасных парнишек. И тем отомстит, и этим.
    Сегодняшний российский читатель наверняка уже догадался, что теми ребятами были какие-то безызвестные, но типичные чеченцы. А вот Сережа с тех пор вырос в весьма известную интриганскую фигуру по имени Сергей Шахрай. И клятву свою вроде сдержал. И ненавистный КГБ вместе с СССР вроде развалил и "чеченам" здорово насолил. Но не радуется кровавый автор "осетино-ингушского конфликта", которому Егор Гайдар не позволил в 1992 году утопить в крови ингушский народ, а заодно и пройтись огненным смерчем по Чечне. Пуще прежнего зол он на своих обидчиков. Невдомек ему, бедолаге, что однажды "опущенный в зоне" остается таковым по всей своей жизни. Чтобы дважды опущенному в Ростове Сереже пройти полный реабилитационный цикл нужно сначала самому других "опустить", а не заниматься "подшакаливанием". Только тогда можно получить удовлетворение и сатисфакцию. Однако, как правило, "опускают" и "ломают" только слабых духом. А это пожизненный фактор. Нельзя заиметь то, что посылается Богом вместе с рождением. Чеченцам, если Всевышний и не додал чего, то уж духа - не занимать.
    Личность господина Шахрая не стоила бы того, чтобы изводить на нее понапрасну бумагу, но обратиться к эпистолярному творчеству меня подвигла одна статья под лаконичным названием "Чечня", появившаяся за подписью некоего молодого Марка Фейгина, 23-летнего депутата Госдумы РФ. Читая и перечитывая ее, я не мог отделаться от навязчивых вопросов: "Откуда у такого юного "нечеченца" Фейгина "чеченская смелость" в столь деликатно-рискованном деле? Откуда такие обширные и специфически препарированные знания о Чечне и ее народе? Откуда вдруг разразился этот неожиданный писательский зуд? Что заставило "Фейгина-гуманитарца" поехать в самый разгар боев в начале 1995 года в полыхающую Чечню? Откуда этот изуитский "кагэбэшный" стиль изложения "кнута и пряника"? Что именно стоит за всем этим?.." В общем, как говорится, много интересных вопросов. И вот тогда я взял карандаш и постарался абзац за абзацем проанализировать "почерк статьи" на аутентичность новоиспеченного "чеченоведа" Фейгина.
Работа эта дала поразительный результат. По всем научным законам и канонам проведенная идентификация однозначно указала на "Шахрайское авторство!?" Более того, четко проявился и заказчик в лице нынешних российских спецслужб. Вот с этим открытием Ваш благородный слуга, ничтоже сумняще, как раз и спешит поделиться.
    Пользуясь случаем, хочу обратиться как человек бывалый, подвергавшийся арестам КГБ и лагерным "исправлениям" диссидент: "Дорогие мои, родные, молодые Фейгины, оставьте, пожалуйста, и господ синих и господ голубых. Займитесь лучше своими "фейгинскими" проблемами, иначе они могут и до Вас, то есть до нас добраться!"
Сан Антонио, Техас
октябрь, 1996

Марк ФЕЙГИН

    Война в Чечне, гибель тысяч людей, рост напряженности на Кавказе — новый фактор российской действительности, и фактор долговременный. Как бы ни развивалась военная кампания, сколько бы ни заключалось мирных договоров с вождями чеченских отрядов, как бы нас ни убеждали, что с "бандформированиями" покончено, все это в значительной степени иллюзорно. Выход из чеченского тупика скоро не может быть найден. (Прямо с места в карьер! С ними - и по хорошему, и по плохому, а они - никак! Здесь и далее мои замечания выделены красным. М.И.) Здесь потребуются напряженные усилия тысяч людей: политиков, экономистов, этнопсихологов, социологов, журналистов, военных.(Эка загнул.) Эта работа только начинается, и каждый, кто говорит или пишет о Чечне, пока находится под влиянием собственных эмоций, политических симпатий, индивидуального понимания права и государственных интересов, личного отношения к нормам морали и гуманности. За всем этим стоит, как правило, одно — незнание: что такое Чечня? Кто такие чеченцы? (Какое упущение! Вот, оказывается, где собака зарыта. Все не знают, один Фейгин знает). На что Россия имеет право? И вообще: как с правом наций на самоопределение? И еще множество вопросов... Но каждая — самая путаная— статья, каждый — самый пристрастный — разговор — кирпичики, из которых начинает складываться фундамент решения чеченской проблемы. Настоящие заметки — один из таких кирпичиков. (Чтож, давайте посмотрим на "кирпичик Знающего")
 

    На Северном Кавказе живут более сорока народов. Их языки абсолютно различны: чеченцы, ингуши, аварцы, даргинцы, лезгины, лакцы, кабардинцы, черкесы, адыги говорят на языках кавказской языковой семьи; осетины — на языке иранской группы, а кумыки, ногайцы, балкарцы и карачаевцы— на тюркских языках. Тем не менее всем кавказцам присущи весьма специфичные психологические и поведенческие особенности. (Интересно, какие это? Но, чувствуете, уже первый намек на не очень хорошее поведение). Поэтому кавказцы за пределами своего региона воспринимаются как нечто единое. (Что Петросян, что Эсамбаев, что Алиев, что Шеверднадзе - "все одно - бандиты"). Отсюда пресловутая формулировка: "лица кавказской национальности". Разумеется, такой национальности нет, не было и быть не может, но правда то, что всех кавказцев объединяет очень и очень многое. (Читай в подтексте: "лица кавказского бандитизма").
    Кавказ — это горы, где условия жизни всегда тяжелее, чем на равнине. Неплодородные земли, труднопроходимые дороги, холод и снежные заносы зимой, лавины и сели весной и осенью... Что же приводило туда десятки племен, начиная с глубокой древности? Ответ прост: поиски безопасного укрытия от сильных врагов. (От "сильных врагов" могут убегать только "бандиты" и прочий преступный сброд). Кавказ — естественная система крепостей, созданная самой природой. В межгорных долинах можно было веками отстаивать свою независимость. К примеру, предки черкесов  три тысячелетия назад занимали степи Юга России. (??? Улавливаете, чеченам не на что претендовать в земельно-наследственном отношении!?). В VIII веке до Р. Х. ираноязычные скифы загнали их в горы. Скифы и родственные им племена сарматов и аланов оказались в III — V веках жертвами нашествий готов, затем — гуннов. Удержалась лишь та часть, которая отошла в глубь Кавказа. Тюркские племена владычествовали в степях много веков, но в XVIII веке настал и их черед: ногайцы-степняки, десятки других тюркских родов укрылись в горах, не имея сил противостоять русским и их союзникам — калмыкам. (Полная билибирда. Автором внушается мысль, что предки чеченцев есть беглые люмпены и низовые отбросы всех соседних народов, а сам Северный Кавказ-отстойник разномастного уголовного элемента).
    Поселившись в горах, общины разного происхождения постепенно приобрели определенное сходство между собой. Жизнь горцев во всем мире отличается большой изолированностью родов и общин, вольнолюбием и воинственностью. Рабство и крепостничество не способны привиться в горных общинах, где каждый мужчина — воин. (Какая жалость, что чеченцы не имеют рабской психологии). Феодалы могли распространить свою власть лишь в отдельных районах, а удержать ее удавалось только при добровольной поддержке свободного и независимого населения.
    Таким образом, невозможно было не только какое-либо государственное слияние Кавказа, но и сколько-нибудь прочное и долговечное объединение хотя бы одного из горных народов. (Какое уж государство у бандитов?!). Интересы семьи, рода, общины всегда превалировали над интересами нации, а тем более — всего Кавказа. Междоусобные конфликты, войны и набеги веками являлись нормальным образом жизни, потому что изолированность общин делала чужим даже жителя соседнего  села. (В общем, жили как пауки в банке. Даже не хочется комментировать. Если так рассуждать, то в Европе никогда не было бы ни одного государства. Но цель здесь другая - исподволь привить в сознании читателя, что бандитизм это исконная историко-национальная черта чеченцев).
    При таком образе жизни любые посторонние, будь то культурные, технические или религиозные влияния, с большим трудом приживались в горах Кавказа. Местные языческие культы в регионе оказались несравненно более живучими, чем в равнинных районах. Христианство, появившееся на Кавказе еще в IV веке, так и не стало во всем регионе господствующей религией. Ислам начал свое продвижение в глубь Кавказских гор позже — с VIII — IX веков, но до первой половины XVIII столетия также не был доминирующим. Местные культы, причудливо перемешавшиеся с элементами христианства и ислама в самых разных пропорциях, — вот что преобладало на Кавказе в то время. Осетины больше склонялись к православию, среди черкесских племен в XVII веке мусульман было около половины, примерно такое же соотношение — в среде кабардинцев. В Чечне и Дагестане местные (генотеистические) культы принимали чаще мусульманские, реже — христианские формы. (Опустим теологические опусы в стиле  "А ля КГБ").
    У народов Кавказа много общего с жителями других горных регионов других стран: Швейцарии, Шотландии, Балкан, Курдистана, Ливана. Изолированные от внешнего мира, внутренне спаянные кланы и роды в этих странах в разные периоды истории вели многочисленные междоусобные войны. В конечном итоге все подобные регионы становились жертвами соседей, опиравшихся на равнинные народы. (Единственное исключение, пожалуй, — Швейцария.) Причины завоеваний горных народов равнинными всегда были одни и те же: горцы перед лицом врага почти никогда не могли объединиться и создать устойчивое государство. (А как быть с татаро-монголами? Они завоевали славянские племена, но на Кавказе зубы обломали)

    Кавказская война, длившаяся с 1817 по 1864 год, имела свою предысторию. Еще в начале XVIII века в этом регионе столкнулись интересы трех могучих держав — России, Турции и Персии (Ирана).
    Неуклонное стремление России к продвижению в Закавказье при помощи единоверных грузин, осетин и армян привело к ответным действиям Стамбула и Тегерана: сразу после Персидской экспедиции Петра I персы вторглись в Дагестан и Чечню, а турецкие и крымско-татарские войска — в Западный Кавказ, в Адыгею и Кабарду. Определенное ослабление интереса российских властей к кавказским проблемам позволило турецким и персидским эмиссарам усилить свое влияние путем пропаганды ислама, подкрепленной военным вмешательством и давлением на народы и отдельных феодалов. Сопротивление горцев не позволило разломить Кавказ между двумя исламскими державами, но роль ислама с этого времени резко возрастает, а роль христианства падает. (Бедняга, сам себе противоречит, то горцы не могут объединиться и дать отпор врагу из-за своей клановости, то успешно противостоят сразу "двум могучим державам", с которыми и европеизированная Россия то не может справиться. Ну а персы, к слову сказать,  были с позором изгнаны с Кавказа и сделали это чеченцы).
    После подписания Георгиевского трактата о присоединении Восточной Грузии к России (1783 год) российская политика на Кавказе активизируется. К этому времени русская армия и терское казачество  уже усвоили опыт первой войны с горскими партизанами, начиная с 1783 года несколько тысяч чеченцев и представителей дагестанских народов сражались с русскими. (Чувствуете, как активно навязывается "казаческая тема": с одной стороны "армия и казачество", с другой - "партизаны", прототипы нынешних боевиков).
    Впервые ислам сделался знаменем тех горцев, которые противились русскому влиянию. Причиной движения стало постепенное занятие предгорий казаками и армией, что неизбежно приводило к изъятию у горцев земли. Кроме того, привычные для местных жителей набеги стали жестко пресекаться российскими военными отрядами, в чем некоторые из коренных обитателей усмотрели покушение на свой образ жизни. (Смотрите, что получается! В твой дом пришли, тебе на голову сели и еще тебя во всех бандитских грехах обзывают!) Движение, развернувшееся под руководством чеченца — шейха Мансура, — не стало массовым. (Надо думать, что защищать и отстаивать "бандитский образ жизни" пошли немногие). Против повстанцев, силы которых были невелики, действовали не только русские регулярные части и казаки, но и так называемое "земское войско" из горцев-добровольцев (осетины, кабардинцы, ингуши), принявших российское подданство, отряды феодалов, опасавшихся усиления влияния шейхов и исламских братств. (Все смешано в одну кучу. У наемников, как и у преступников нет и не может быть национальной принадлежности, но надо же походя подлить масла в огонь межнациональной неприязни). Восстание шейха Мансура привело к размежеванию вайнахов на чеченцев и ингушей. Те общества, которые выступали за войну с Россией, проводили съезды в селе Чечен-Аул; те, кто занимал нейтральную или союзную России позиции (крупнейшее вайнахское племя галгай), стали называться ингушами. Причем понятие "чеченцы" объединило роды (тейпы) отнюдь не кровнородственные: новое этническое объединение включало кроме вайнахских кумыкские, черкесские, грузинские и даже русские и еврейские роды, испокон веку жившие рядом с вайнахами, породнившиеся с ними и перешедшие на их язык. И сейчас чеченцы не представляют сколько-нибудь определенного этнического типа, который отличал бы их от терских казаков или осетин. (То-то, я думал, с чего это Басаева в Буденовск потянуло? Гены, оказывается, казачьи дают себя знать! Чеченец и казак два этнических брата! Если казак - беглый русский, значит чеченец является самым близким родственником русского. Эх если бы раньше это знать, годков этак за триста вперед, сколько жизней можно было спасти в братоубийственных войнах!) Это следует помнить тем, кто любит порассуждать о "врожденном бандитизме" и прочих якобы генетически присущих чеченцам чертах. Чеченский народ столь же гетерогенен, как русские, американцы или французы. Народ этот, как и другие, создан вмещающим его ландшафтом— Кавказом. История и география как раз и породили отличия чеченцев от славян или тюрок, иначе и быть не могло. (А так, чечены те же русские. Как в Боснии - все сербы, только некоторые мусульмане). С 1801 по 1830 год    Россия присоединяла одно за другим государства и княжества Закавказья. Горцы Кавказа отделяли собственно Россию от ее закавказских владений. (Получается, что Россия выполняла гуманную миссию, а чеченцы-недотепы ей всегда мешали).
Большая война за подчинение всего Кавказа стала неизбежной, когда в Петербурге было решено присоединить этот регион. (Выходит, что если, например, Франция захочет присоединиться к России, то для этого нужно покорить все промежуточные страны?! Странное логическое объяснение имперской политики России). Останавливаться на перипетиях Кавказской войны смысла нет — об этом написано немало. (А жаль). Но, быть может, стоит — в свете последних событий — еще раз взвесить ее итоги.
    Кавказская война, при всей ее трагичности, взаимной жестокости, — нормальное проявление политики XIX века, когда создавались империи, шла неудержимая экспансия европейских и ряда азиатских государств. (Чувствуете всю удаль "шахрайского адвокатизма"?) Амбиции русских генералов, произвол чиновников, наполеоновские планы и жестокость Ермолова сделали войну более кровавой, чем она могла быть при более мягком, рациональном подходе. (Ну, дает. Войны, оказывается бывают "мягкие", то бишь гуманные). Ведь опыт мягкого присоединения народов и племен у России к XIX веку был накоплен немалый: это Сибирь, народы русского Севера, калмыки, кабардинцы, осетины и другие. Но начиная с Петра I, с момента образования военно-бюрократической империи, прежнее мягкое расширение России сменяется силовым методом. И никто не вправе заставить горцев забыть героизм предков и жестокость вторгшихся российских войск, ужасы выселения сотен тысяч людей в Турцию и т. д. Правда, не следует подходить к политике прошлого века с современными мерками. Вспомним: Франция в Алжире, Индокитае и на Мадагаскаре, Англия в Индии, Судане и Трансваале, США в Мексике действовали столь же жестоко, а порой и еще грубее; Россия вовсе не была исключением.
    Стремление горцев отстоять свободу можно и должно уважать, но не будем забывать: они крепко держались за свои обычаи и традиции, которые также вряд ли соответствуют современным нормам морали и права (например, грабеж и набеги). (Какая риторика, "нормальному русскому палачу", ничем не отличающемуся от других своих "нормальных западных коллег по заплечным делам" мешает себя насиловать и убивать "любитель набегов", то есть, чувствуете нюас - да, палач, но ничем  не хуже).
    Шамиль — последний и самый известный глава чеченского и дагестанского сопротивления — потерпел поражение не только потому, что был "исторически обречен". Он даже в большей мере, чем российская власть, навязывал горцам иную шкалу ценностей, ломал традиционный уклад. (Шамиль тоже был против грабежей и разбоев!?) Его целью являлось крепкое теократическое государство, и он истреблял всех, кто защищал прежние исторические традиции. (То есть, всех налетчиков? Интересно, русских он тоже, наверное, относил к налетчикам и потому их уничтожал?).  В результате многие чеченские тейпы не поддержали восстания, некоторые восставали против него, переходили на сторону русских (вспомним "Хаджи-Мурата" Толстого). Российские власти же пошли в дальнейшем по пути значительного смягчения политики в отношении горцев. После покорения Чечни в 1859 году им предоставили широкую внутреннюю автономию. А. Авторханов, сравнивая автономию чеченского народа после Кавказской войны с положением Чечено-Ингушетии в составе СССР, писал: "Если бы сегодняшняя Чечено-Ингушетия имела такую конституцию (речь идет о законах, установленных для Чечни в 1859 году. — М. Ф.), ее считал бы сверхсчастливой страной".(Непонятно, зачем тогда они продолжали воевать до 1865 года? Из-за своего примитивизма? Или из-за отсутствия "разъяснителей" типа "фейгиных и шахраев"?)
    В Кавказской войне 1816 — 1864 годов было два победителя: Россия, исполнившая свою государственную задачу, и — как ни парадоксально это звучит — горцы, в особенности чеченцы, сохранившие свой уклад и образ жизни. (Вот где первая "шахрайская собака" зарыта! Сдайтесь, и вы выиграли! Вам разрешат сохранить ваш "уклад и образ жизни", то есть грабить поезда и делать набеги на ставропольские овечьи отары. Но, помилуйте, разве не против этого самого уклада продекларированы все российские истребительские походы и в прошлом и в настоящем? В чем тогда логика?) Проиграло движение мюридов, которое сегодня отнесли бы к исламскому фундаментализму. (???)
    Приходится признать, что Кавказская война XIX века во многом напоминает операцию против Чечни в 1994 — 1995 годах. Это — недальновидное игнорирование специфических черт, присущих кавказцам, в частности — чеченскому народу. Так, вплоть до назначения главнокомандующим российскими войсками князя Барятинского считалось, что боевой дух горцев можно сломить лишь террором и зверствами. И такая политика продолжалась целых тридцать девять лет! Столько лет понадобилось чиновникам и генералам, чтобы понять: террор лишь сплачивает горцев, раздувает антироссийские настроения. (Какое сочувствие целым поколениям "чиновников и генералов", которые не понимают, что только народы способны сплачиваться и выступать совместно, а разбегаются, как известно, воры и бандиты. С другой стороны, если эта "специфическая черта"присуща только чеченцам, то что вдохновляло на борьбу русских солдат против фашистских захватчиков в прошлой войне? Может быть благородство немецких офицеров?)
    Еще один важный момент: завоевывая Кавказ, российские власти не пытались общаться с горцами как с российскими подданными. Земля у кавказцев отбиралась, аулы сжигались, население подвергалось бессмысленному истреблению и изгнанию. Доходило до того, что военачальники продавали пленных женщин и детей в рабство ногайцам. (Ай, яй, яй! Как не хорошо!) Генералы использовали свое служебное положение для наживы и получения более высоких чинов. Поэтому было немало случаев, когда российские войска без серьезной подготовки посылались в самоубийственные атаки: чего стоит одна Даргинская экспедиция, в которой наша армия потеряла убитыми более 3600 человек. (Что чеченцы гибнут тысячами, хай с ними. А вот интересно, кто это наши: Барятинский тоже еврей?) Интересны и такие параллели: война началась в условиях полного отсутствия у России горнострелковых войск, и до самого ее конца подобные специальные части так и не были созданы. Воевали больше числом, нежели умением: против 70 — 80 тысяч горцев после 1856 года сосредоточено было более 300 тысяч солдат и казаков. Как это все напоминает современность! Похоже, уроки отечественной истории худо усваиваются российскими политиками и военными... (Вот если бы Фейгин, то бишь Шахрай, были бы генералами, вот они дали бы, вот они показали бы всем! "Альфы" да "Вымпелы" там всякие от зависти распустились бы или сделали себе харакири).

    После окончания Кавказской войны горские общества вернулись к традиционному жизненному укладу. (Понимай - к набегам и разбою). Попытки непримиримых противников России вновь поднять знамя газавата длились до 1878 года, но не имели успеха как из-за противодействия российской армии и жандармерии, так и из-за нежелания подавляющего большинства горцев участвовать в них.
    На этом последнем этапе завоевания Кавказа главной силой вновь выступают исламские общества (тарикаты) Накшбендийя и Кадырийя, причем первое — наиболее непримиримое, стоявшее за всеми восстаниями и вспышками, второе же пыталось занять нейтральную позицию по отношению к российской власти. Шейхи, призывавшие к газавату, опирались на турецкое правительство, засылавшее эмиссаров на Кавказ. (Начинается осторожное пропихивание "продажности" чеченцев всяким заморским российским врагам). После 1878 года наступает относительное спокойствие. Лишь абреки — полуразбойники-полупартизаны — не прекращали борьбу теперь почти уже в одиночку. Их действия были направлены не только и не столько против российских властей, сколько против личных врагов в самой горской среде.(Дерьмовые абреки, одним словом. Нужно всячески затушевать любые проявления национально-освободительной борьбы).
    Великие реформы 60 — 70-х годов прошлого века, еще более мощные перемены 1905 — 1911 годов, изменившие Россию, на жизни горцев отразились мало. Традиционный (бандитский) уклад, законсервированный по обоюдному желанию российской власти и большинства горцев, практически не изменился. В то время, как соседние картвельские племена (карталинцы, кахетины, пшавы, тушины, хевсуры, мегрелы, гурийцы, имеретинцы), объединенные близкими диалектами и православной верой, консолидировались в грузинскую нацию, а тюркские этносы шиитского исповедания превращались в азербайджанцев, на Северном Кавказе ничего подобного не происходило. (Незнаю как грузинам и азербайджанцам, а даже мне обидно за столь беспардонное извращение истории). Тамошние этносы остались разобщенными как между собой, так и изнутри. Экономическое развитие шло крайне медленно, так как местная буржуазия не сложилась, а предприниматели из других областей страны не спешили вкладывать деньги в отсталый, вечно неспокойный регион. Грозненские нефтепромыслы стали крупнейшим, но единственным для той поры современным хозяйственным анклавом на всем Кавказе. Тем не менее антироссийские настроения постепенно гасли. Ни во время революционного кризиса 1905 — 1907 годов, ни в период первой мировой войны серьезных антигосударственных выступлений там не наблюдалось. (90% акций нефтяной промышленности принадлежали европейским бизнесменам. Они находили с чеченцами общий язык, не старались отнять и ограбить, а наоборот давали всем возможность разбогатеть.  Известный предприниматель Нобель, посетивший Грозный и удивившийся крекинговой установке, изобретенной чеченцем, щедро наградил умельца. Это был, пожалуй, первый прижизненный приз Нобеля, и вручен он был чеченцу, Сулиму из Алдов).
    Октябрьский переворот и гражданская война вовлекли в начавшуюся бойню и горцев. Часть их выступила на стороне белых, некоторые (ингуши) приняли сторону красных, но исключительно из-за соперничества со своими старинными недругами осетинами, поддерживавшими белых. Большинство же горских племен к российской смуте были индифферентны. (Как все просто! А заодно бросить семя раздора. Авось возгорится осетино-ингушское противостояние).
    ...Вся политика большевиков на Кавказе в течение семидесяти лет — с 1921 по 1991 год — была направлена на интеграцию горцев в "новую историческую общность — советский народ". Но осуществлялась она — как и все, что делала советская власть, — из рук вон плохо и с обратным результатом. Кавказские автономии постоянно меняли границы и статус, разные народы то объединялись, то разделялись. Так возникли объединения разных этносов — Карачаево-Черкесия и Кабардино-Балкария. В состав этих автономий, как и в состав Чечено-Ингушетии, вошли казачьи станицы, усилив путаницу и осложнив межнациональные отношения. Конечно, никакого слияния в единый "советский народ" так и не произошло, наоборот, старые конфликты (вроде осетино-ингушского) только обострились, возникли и новые — между кабардинцами и балкарцами, карачаевцами и черкесами. Некоторые народности вообще не получили никакой автономии, как абазины, другие были расчленены границами, как ногайцы или черкесы, третьи потеряли часть исконной территории, как ингуши. При этом советская власть не была заинтересована в органичном экономическом развитии края. Вероятно, сыграли роль постоянная нестабильность обстановки в регионе, недоверие власти к горцам. Мощные промышленные комплексы создавались в России, на Украине и в Белоруссии, в то время как на Кавказе существовала лишь анклавная экономика: добыча нефти (Чечено-Ингушетия, Дагестан), вольфрама (Кабардино-Балкария). В таких условиях неизбежно сохранялся традиционный жизненный уклад горцев, который приспосабливал "под себя" советскую политическую фразеологию. Кланы и роды, ставшие опорой советской власти, двигали своих людей на партийные и государственные посты. Но правили их представители точно так же, как феодальные властители прошлого, столь ненавистные узденям — самому многочисленному свободному сословию горцев. (Чистая кагэбэшная риторика)
    Коллективизация и сопровождающий ее террор привели к веренице восстаний горцев.
Наиболее упорный характер эти выступления приняли в Чечне. С 1930 по 1936 год в горной Чечне (Ичкерия) происходили ожесточенные бои партизан с частями НКВД и Красной Армией. Увеличивавшееся число изгоев, людей вне закона, привело к тому, что среди партизан все больше влияния приобретали исламские тарикаты, так как оторвавшиеся от тейпов беглецы теряли связь с родичами. Восстание закончилось не уничтожением бойцов чеченского сопротивления, а компромиссом: повстанцы были амнистированы, что повысило их престиж среди чеченского народа, а авторитет советской власти оказался сильно подорванным. С той поры она только ждала случая уничтожить непокорных и соблюдать соглашение, конечно, не собиралась. Поэтому боевые операции возобновились уже в 1937 году. И снова действия НКВД оказались неудачными; позже, в 1940 году, на сторону повстанцев перешло значительное количество работников милиции, прокуратуры, ряд партийных и советских чиновников-чеченцев. Это придало движению небывалый со времен Кавказской войны размах и организованность.(Издержки молодости агента Фейгина).
     Занять Ичкерию и подавить восстание советской власти до подхода немецких войск не удалось. В 1942 году, когда немецкая армия подошла на расстояние 50 — 60 километров к Грозному, бои в Ичкерии приняли особо ожесточенный характер. По данным НКВД, в мае 1942 года против Красной Армии сражалось не менее 18 тысяч чеченских бойцов. Назвать это "предательством", как поступила сталинская клика, совершенно неправильно: восстание не прекращалось уже двенадцать лет и чеченцы просто пытались воспользоваться тяжелым положением своего противника. (Вот где раскрывается Шахрай и его спецслужбовские покровители. Какой тонкий пропагандистский прием. Любому российскому обывателю, привыкшему к российским просторным меркам, 50-60 км говорят о том, что немцы уже на чеченской территории, осталось каких-то 50-60 километров до Грозного. Знайте все! Немец на территорию Чечни не зашел. Чеченцы не пустили. Это во-первых. Во-вторых, если бы против НКВД сражалось "18000 чеченских бойцов", то, наверняка, от нее не осталось и мокрого места. Сорок шесть чеченцев держали Брестскую крепость несколько месяцев и стояли насмерть, пока не погиб последний из них. Нелишне напомнить, что первым кто водрузил знамя над рейхстагом тоже был чеченец. Только лишь спустя пару дней был разыгран кинофарс в сталинской манере с Егоровым и Кантария. Первым на Эльбе был опять же чеченец и он же получил первую американскую медаль. Тысячи чеченцев геройски пали во второй мировой войне. Они сами об этом не говорят, пусть лучше я скажу. А "18000", придуманные бопьным воображением энкавэдэшников, сражались на фронтах. Все взрослое население было на войне.  Был "джентельменский договор с НКВД" - оставить внутренние разборки пока идет война. При этом чеченцы целыми армиями врагу не сдавались. В полицаях не ходили. В Чечне оставались только женщины, старики и дети. Да пару десятков бандитов. А где их не бывает. Но вот, что целые армии НКВД в Чечне делали, когда им на фронте надо быть, другой вопрос. Не потому ли, чтобы жить спокойно на чеченских харчах, да из них же и придумывать себе врагов. Сколько их напридумано в сталинское лихолетье).
    Итог известен: в 1944 году чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев, калмыков и ногайцев выселили в Казахстан, Киргизию и Сибирь. Это одно из преступлений сталинизма: сначала грубой и жестокой политикой горцев спровоцировали на восстание, а затем их же обвинили в измене и депортировали.
    Треть депортированных погибла из-за нечеловеческих условий жизни на "новой родине". Впрочем, выселить удалось не всех: до осени 1947 года в горах Ичкерии чеченские партизаны вели бои с регулярной армией и чекистами. Депортация сплотила выселенные народы, и чеченцев в том числе. (Опять что-то не досмотрели, не продумали все до конца...) Выжить в спецпоселениях можно было, только сплотясь вокруг традиционных лидеров— тейповых старейшин и шейхов. Когда Хрущев "исправил несправедливость" и разрешил репрессированным народам вернуться, традиционные структуры чеченцев полностью восстановились.
    Вернувшись в 1957 — 1958 годах, чеченцы стали возрождать свой образ жизни, не останавливаясь перед насилием над теми, кто пытался им помешать. Сотни русских и осетинских переселенцев, милиционеров, журналистов, представителей власти погибли в стычках, от ночных выстрелов в окна. (Чудовищная ложь в "шахрайском стиле". Я как раз в то время жил в Грозном и знаю, что любые новости молва очень быстро разносит по городу. На работе, на базаре или от соседей всегда узнаешь о последних событиях. Действительно, процесс освобождения чеченских домов шел не просто. Наиболее организованно и оперативно покинули свои временные жилища дагестанцы и украинцы, а вот осетины и русские делали это неохотно, хотя в Грозном работала специальная комиссия и предоставляла равноценное жилье уезжающим в другом месте СССР. Бывали ссоры, стычки, скандалы и драки. Но за два года (1957 и 1958) был убит всего один "русскоязычный" гражданин, что послужило массовому выступлению русских, учинивших погром в обкоме КПСС и других советских организациях. Бунт был прекращен силами ГБ. Впоследствии выяснилось, что в этом убийстве повинен армянин. Убийство или смерть хотя бы одного "опера" в республике моментально становилось достоянием общественности. Где уж там говорить о сотнях убиенных. Ложь кажется правдивой, когда она наглая. Поднимите подшивку газеты "Грозненский рабочий" тех лет и вы увидите, что страдали как раз чеченцы. Но юрист Шахрай твердо следует Геббельсовскому приему и вот он в декабре 1994 года, в оправдание российского геноцида, в очередной раз учиненного над чеченским народом,  широковещательно заявляет уже о "десятках тысяч замордованных дудаевским режимом". Бендера, как говорится, понесло).
    "Миротворец" Хрущев в ответ произвел минидепортацию: горная Чечня в 1959 году была очищена от чеченцев, которых выселили на равнину. С тех пор русский Грозный стал наполовину чеченским. (Непонятно, хорошо это по Фейгину или плохо?) Впрочем, в 60-е годы чеченцы постепенно возвращались и в Ичкерию.
    В 60 — 80-е годы горские народы испытали демографический взрыв. Население росло со скоростью до трех процентов в год, а число рабочих мест практически не увеличивалось. Безработица, тем более страшная, что она не признавалась властями ("У нас безработных нет, есть тунеядцы"), стала настоящим бичом Кавказа. В результате — массовое отходничество, торговля и — преступность. Стоит ли удивляться, что среди горцев (в том числе и среди чеченцев) начиная с 70-х годов возросло число правонарушителей? Наивно было бы ждать, что чеченцы тихо смирятся с таким положением, не попытавшись найти возможности выжить. Кавказская торговля по всему бывшему СССР, кавказские этнические мафии — порождение политики советской власти, не оставившей горцам иного выбора. (Опять пропагандистская хитрость. Смотрите, ругает "политику советской власти", породившую "чеченскую мафию". Отвлекает тем самым внимание от словосочетания "чеченская мафия", как о нечто само собою разумеющемуся, и делает акценты на "бяках"-совковых политиках. Я для интереса просмотрел имеющуюся в США советскую и российскую периодику за время с 1988 по 1994 годы и не нашел ни одного, повторяю, ни одного судебного процесса над какой-либо преступной группировкой, которую можно было бы квалифицировать как "чеченская мафия". Что это, всесильность "чеченской мафии", не подвластной ни советскому, ни российскому законам, или нечто другое? Раньше были "узбекские", "грузинские", "молдавские" и другие дела и судебные процессы, и "национальные арестанты". Здесь же, ну совсем ничего, кроме деклараций. Что-то не так, но оставим это на совести декларантов).
   80-е годы — последнее десятилетие существования СССР — охарактеризовались усилением этнических элит во всех союзных и автономных республиках. Не обошел этот процесс, естественно, и Чечню. Тем более, что, начиная с 1980 года, начали возвращаться домой ветераны афганской войны. Эти парни, умеющие воевать, озлобленные на государство, бросившее их в огонь, вкусившие горечь межнациональных конфликтов в Советской Армии, были готовы к мести за свои страдания и послевоенную неустроенность. Эти эмоции накладывались на смутное, но не исчезнувшее национальное чувство, на память о геройских подвигах предков, о депортациях и унижениях. (Интересный реверанс. Опять Советы виноваты).

    Поднять чеченцев против советской власти было не столь уж трудно. Ослабление СССР, массовые националистические движения по всей стране не могли и в Чечне не вызвать горячего отклика. Национальные организации, возникшие в 1989 — 1991 годах, постепенно приобретали все большую силу.
    Генерал авиации Джохар Дудаев появился в Чечне летом 1991 года (А что, до этого он не появлялся? А кого избрали Председателем ОКЧН в 1990 году в Грозном?)— не без помощи руководства РСФСР, решившего использовать горские движения против союзных властей. (Никак на Ельцина с Хасбулатовым поклеп? Дудаев их агент?!) Генерал, сильная личность, герой — это был именно тот человек, который мог канализировать недовольство и стремление к свободе среди чеченцев в любое нужное ему русло. Вплоть до ввода российских войск в Чечню многие чеченцы "по секрету" говорили, что Дудаев — ставленник центра, привлеченный исключительно в целях антирекламы чеченской и любой другой независимости. (Откуда это у Фейгина столь много доверительных  чеченцев? Уж не Завгаев ли?) Найден он был "новой" Москвой для организации угодной ей самой власти, но чеченский характер, настроение ряда руководителей тейпов, влияние тарикатов, особенно Накшбендийя, во внимание при этом не принимались. В результате Дудаев решил не следовать путаному и непоследовательному курсу послеавгустовской Москвы, а разыграть свою карту. Рассорившись со своими вчерашними демократическими друзьями, генерал в октябре 1991 года провозгласил Чечню независимым государством. (Полный бред. Стиль изложения претендует на некоторую "доверительную осведомленность" автора о тайнах Дудаева и его окружения. На самом деле это "шахрайское" изложение "завгаевской" версии. Здесь прослеживается стремление очернить Дудаева его "темными связями" с анонимными "демократическими друзьями". Мол, Дудаев не национальный герой, а "засланный агент". По логике вещей, если говорить, что Дудаев выполнял миссию по развалу СССР, то после беловежского 8 декабря он должен был быть "дезавуирован" Ельциным и принят и обласкан. Но все было по другому. Знающие Дудаева близко просто посмеются над тем, что он мог бы быть чьим-то агентом. Как раз, наоборот, очень многие и многие, сами того не подозревая, были агентами Дудаева).

Перейти к Части 2