О сущности дудаевского режима написано много. Формулировка бывшего министра по делам национальностей С. Шахрая о "свободной криминальной зоне" представляется вполне удачной. (Ах, наконец-то, вот и долгожданная фамилия кореша появилась! Раньше только уши узнаваемые торчали, а сейчас вся морда показалась). Избрание Дудаева "президентом" и провозглашение независимости Чечни были совершенно антиправовыми действиями; все разговоры о "свободных, демократических выборах" в условиях террора дудаевских боевиков, о "всенародной поддержке" Дудаева чеченским народом — это недобросовестная информация и прямая ложь. (Вах, вах, вах! Когда Шахрай готовил беловежские соглашения, он спросил у миллионов советских людей? Кто-нибудь из чеченцев делегировал ему полномочия? Триста миллионов людей просто, извините, "схавали" это. Чья бы, как говорится, мычала).  Выборы проводились по худшим африканским традициям — вразрез с элементарными нормами демократии, фактически безальтернативно, без международных и российских наблюдателей. Это явилось грубым, силовым навязыванием вооруженным меньшинством своей воли остальным гражданам. Долг и обязанность российского правительства в тот момент состояли в том, чтобы ликвидировать самопровозглашенную власть в Грозном. (А что делать бедному Горбачеву, в чем заключался его долг? Ликвидировать самого Ельцина?) Это, однако, не было сделано — из-за политического безволия и ложной надежды на то, что все само собой образуется. (Вот и Горбачев, наверное, так подумал). Руководство страны, занятое "шоковой терапией", не хотело "отвлекаться" на решение сложного чеченского кризиса. Наши газеты неоднократно писали, что дудаевский режим создан и вскормлен московскими чиновниками. (Ах какие умные стали чиновники со времен Ермолова! А сколь всесильными. Захотят, шоковую терапию сделают, А захотят, создадут нового Дудаева и его вскормят, то есть голодным не оставят). И это — вполне рациональное объяснение тому, что творилось в Чечне на протяжении трех лет. Чечня являлась зоной, созданной коррумпированными чиновниками и функционировавшей в их интересах. (Странная логика. То, что в Москве засела коррумпированная чинуха, это нормально, а вот ее "детище в лице Дудаевых" и подобных ему - вот с ними надо бороться, их надо изводить. Великое изобретение от безработицы можно придумать только в такой стране, как Россия. Чиновничья мафия создает, а ты уничтожай содеянное ею. И всем работа есть, и все как бы при деле!) Нефтяные, газовые, оружейные, финансовые тузы успешно проворачивали там свои темные выгодные дела. (Вот оно тайное, бередящее души, заставляющее сердце екать. Сегодня ночью точно не засну. Дорого бы заплатил за хотя бы мало-мальски путное разъяснение сказанного. Во-первых, кто туз? Чеченец, африканец или все-таки, например, Брынцалов? Во-вторых, как это может быть? Тайна, покрытая мраком. Далее, зачем через Чечню, когда все преступные операции проводятся в Москве?) От 8 до 13 миллиардов из приблизительно 25 миллиардов долларов, полученных от махинаций в Чечне, легли на личные счета крупнейших российских чиновников. (А куда легли остальные? А вы представляете себе, что такое 25 миллиардов долларов? Если принять, что одна тонна золота стоит, в среднем, 10 000 000 долларов, а одна машина может увезти только 20 тонн золота,  то общее количество золота в размере 2.500 тонн можно перевезти на 125 трейлерах! Такого запаса золота нет даже сейчас в российском гохране. Возможно чеченцы умыкнули!?). Не только чеченская (ее очень мало), но сибирская, туркменская, астраханская, калмыцкая нефть — через Чечню — подавалась в Новороссийск на экспорт по российским нефтепроводам. (Ну и что? Даже если и подавалась? Что, в Новороссийске сидят чеченцы. Или же Кирсан Илюмжинов вовсе не калмык, а стопроцентный чеченец!? Бред сивой кобылы, расчитанный на то, что рядовой российский обыватель проглотит, не поперхнувшись. А может, действительно, была какая-то секретная труба, построенная хазарами для перекачки козьего молока, но использованная чеченцами в своих преступных целях?). "Чеченское" авизо— крупнейшая афера, реализованная московскими финансовыми воротилами; чеченцы — лишь исполнители низового уровня. (Хоть один низовой исполнитель осужден или наказан правосудием?)
    Что уж говорить об оружейных аферах! Как в Западной группе войск, в Приморье, в Закавказье, точно так же и в Чечне оружие было не передано, а продано, и не столько Дудаеву (у него в 1992 году было еще мало денег), а через Чечню — куда придется: в Армению, Азербайджан, Грузию, Осетию, Абхазию. Очевидно, и в Ирак, и в Иран, воюющим югославским группировкам, курдским партизанам, афганским моджахедам, наркокартелям... (Эк куда занесло! Знаете, тоннель под Ла-Маншем. Для всех в мире он вроде Англию с Францией соединяет. Так вот устами Фейгина Шахрай не всю правду-матку режет. Придется выложиться до конца. Туннель этот самый соединяет как раз Чечню с Ливией. Из президентского дворца в Грозном можно было сразу попасть в аппартаменты к Муаммару Каддафи. Все деньги Дудаева были положены на это. Особенно Джохар преуспел в продаже российских подводных лодок, хотя сам авиационный генерал. Все военные режимы по всему миру ими снабдил. И сам он вовсе не погиб, а плавает на одной из своих подлодок, как капитан Немо. Президентский дворец в Грозном взорвали и он теперь никак не может там выплыть).
     Дудаевский режим можно рассматривать как контрагента некоторых околоправительственных кругов. Разумеется, Дудаев получал свой (и немалый) процент от этих сделок. (Свести образ Дудаева до рядового азербайджанского торговца петрушкой или темного базарного маклера, вот, по мнению Шахрая, достойная месть Дудаеву и всем его чеченским обидчикам. Срабатывает закон "опущенного", когда он хочет опустить всех до своего уровня, не замечая при этом, что для всех проявляется его собственное опущенное состояние). В какой-то момент он уверовал в свою мощь, в свое превосходство над московскими властями, зависимыми от мафиозных клик. Самоуверенная переоценка собственных сил и погубила "свободную криминальную зону". К сожалению, вместе с тысячами ни в чем не повинных чеченцев и русских.
     ...Захватив власть, Дудаев оказался в сложном положении. С Москвой он всегда мог договориться; опасность исходила для него от его же соплеменников. Тейповая структура общества препятствовала созданию унитарного военно-полицейского режима, к чему он стремился. Необходимо было либо идти на уступки всем тейпам, что привело бы к рыхлой конфедерации, либо разгромить, разрушить тейпы, атомизировать общество, железной рукой подчинив его своей воле. Дудаев, естественно, избрал второй путь. Парламент и городское собрание Грозного, оплот тейповой "демократии", были разогнаны и расстреляны. (На самом деле, в здании городского собрания засела группа из муниципальной милиции, возглавляемая агентом российских спецслужб и заявившая, о силовом намерении захвата власти в Чеченской Республике. Силами министерства внутренних дел при поддержке специализированного войскового соединения антигосудапрственная деятельность этой группы была пресечена, а ее лидеру, дяде небезызвестного Бислана Гантамирова, Таусу Гантамирову удалось бежать. Во время известных событий, опять же спровоцированных ФСК России, когда в республике было введено особое чрезвычайное положение, была приостановлена деятельность Парламента ЧР в строгом соответствии с Конституцией ЧР. Затем этот Парламент продолжил свою работу).  Государственной идеологией Дудаев объявил чеченский национализм и исламский интегризм, духовными отцами этого режима — Шамиля и шейха Мансура. (Дудаев, кстати, всегда выступал за межконфессиональную интеграцию и предлагал избрать Ватикан в качестве мирового центра всех религиозных вероисповеданий). Хотя решимости проливать кровь Дудаеву не занимать, ему не хватило государственного мышления, чтобы успешно нейтрализовать противников, сплотить чеченский народ вокруг себя. Как и в период имамата Шамиля, недовольные тейпы восстали, получив поддержку Москвы, и к лету 1994 года в руках Дудаева остался лишь Грозный и кое-какие села в Ичкерии, где живут люди его тейпа. (Минимизировать авторитет и влияние Дудаева, исключить контакты с ним со стороны Высшего политического руководства России, подтолкнуть тем самым Кремль к силовым акциям против Дудаева и придти на российских штыках к власти  в Чечне - вот вожделенная мечта чеченских колаборационистов типа Завгаева, Хаджиева и других. Хорошо, что их было очень мало). Нового Шамиля из экс-советского генерала не получилось. (В целом примитивное изложение хода борьбы Дудаева с российскими спецслужбами. Как раз это - интерпретация событий господином Степашиным и, почему-то, Козыревым. Наверное одного поля ягодки).

    Разумеется, далеко не весь российский истеблишмент был вовлечен в нечистоплотный "чеченский" бизнес, хотя таких деятелей было немало. (Конечно, не весь. Шахрай остается!!). Как могли и как должны были повести себя московские власти перед лицом чеченского кризиса?
    Во-первых, следовало дать квалифицированную правовую оценку событий. (А как же иначе? Шахрай ведь правовед). Три года СМИ называли Дудаева "президентом Чечни", признавая де-факто независимость республики, не признанной нигде в мире. А потом вдруг окрестили "бандитом", что также имеет мало общего с действительностью. Действия Дудаева и его сторонников необходимо было квалифицировать как вооруженный мятеж, направленный на насильственное отторжение части российской территории. И сегодня, когда говорят и пишут о "бандформированиях" (другая версия, столь же пропагандная и бессмысленная, — "восставший чеченский народ"), — это малоубедительно для россиян и неверно с точки зрения права. (Вооот где выходит "шахрайская гуля". Оказывается, нужно было просто напросто правильно квалифицировать. Все российские беды от неправильной квалификации. Попутно отметим, что различные квалификации, а их очень много в России, это настоящий бич. Как правило, они неправильны или недостаточны. И, как правило, об этом узнают слишком поздно, когда поезд ушел).
    Во-вторых, нужно было немедленно начать проработку различных вариантов ликвидации дудаевского режима. (Законную или незаконную. По закону вроде нельзя никого "ликвидировать", а незаконно вроде как-то стыдно). Власть же была настолько увлечена политическими междоусобицами и набиванием карманов, что этого не сделали. (Ах они какие, увлечены процессом, понимаете. Как бы самих не ликвидировали).
    В-третьих, требовалось выработать трезвую официальную версию происходящего, основывающуюся на правовой оценке и предполагаемых действиях власти. Действия же могли быть самыми разными. Вот несколько вариантов. (У чеченцев спрашивать не надо. Зачем, когда есть Фейгин, то бишь Шахрай).
    Вариант первый. Армия и внутренние войска немедленно вводятся в Чечню. Эта акция, будучи осуществленной по горячим следам событий, вызвала бы меньшее негодование общества и привела бы к гораздо меньшему кровопролитию. Особенно в случае грамотного и добросовестного освещения событий хотя бы официальными СМИ. (Горе-авторы по-видимому забыли печальный исход российско-советской армии из Грозного, посланной Ельциным 8 ноября 1991 года на "свержение режима Дудаева" и осенние события 1992 года, в которых уже командовал лично сам Шахрай, сидя во Владикавказе).
    Вариант второй. Москва, в принципе, признает право Чечни на независимость. В этом случае, в соответствии с нормами международного права, Чечне предлагается "цивилизованный развод". Это значит: следовало объявить переходный период на несколько лет, провести референдум и выборы при участии международных и российских наблюдателей, дать сформироваться политическим силам. При таком варианте границы Чечни надлежало определять не на основании границ Чечено-Ингушской АССР, а на основе границ между чеченскими землями и Российской империей либо 1774 — 1796, либо 1816 года, то есть официальных границ времен чеченской независимости. (Не иначе как хотят запугать казачество и дагестанцев!)
    Кроме того, предстояло бы решить вопросы гражданства, принять декларации прав граждан России в Чечне и Чечни — в России, урегулировать вопросы собственности в Чечне и многое другое. Любое нарушение чеченской стороной этих договоренностей или нежелание вести переговоры на подобную тему сделали бы Дудаева преступником в глазах россиян, чеченского народа и мирового сообщества. (Почему то народоубийство Ельциным не сделало его преступником в глазах россиян). Последовательное осуществление всех этих требований в конечном итоге неизбежно вновь вернуло бы Чечню в состав России, либо превратило бы горную ее часть — Ичкерию — в некое подобие Лесото или Свазиленда. (Какая трогательная забота о "горно-пещерных ичкерийцах"!?).
    Вариант третий. Не имея возможности признать режим мятежников и одновременно не желая пролития крови невинных людей, федеральные войска и МВД блокируют территорию Чечни по принципу "всех выпускать, никого не впускать". (Святая наивность. Если б импотентные и падкие на рубль федеральные войска могли бы что-то сделать). При этом перекрываются дороги, перерезаются нефте- и газопроводы, банковские коммуникации. (Как можно перерезать то, чего и так нет?) Так как территория Чечни крайне невелика, а граница ее с единственным сопредельным государством — Грузией — практически непроходима в любое время года, подобная блокада не только возможна, но и была бы менее дорогостоящей, чем все лихорадочные действия российских властей вроде финансирования отрядов оппозиции. (Нужно проучить, как - все равно. Умный Фейгин будет учить жизни чеченских неучей!).
    Думается, что именно такая политика в отношении Чечни оказалась бы наиболее результативной и гуманной. Москва же выбрала самый бездарный вариант: без всякого соответствующего информационного прикрытия летом 1994 года началась поддержка оппозиционных Дудаеву отрядов. Как и все, что делается малокомпетентными дилетантами, и к тому же наспех, события стали развиваться по незапланированному сценарию. (Эх, кабы информационная поддержка, вот бы мы им бы дали. Вот бы Фейгина взять, да поставить на поддержку, информационную, конечно. В общем, "хотели как лучше, а получилось, как всегда").

    Версальская мирная конференция, завершившая первую мировую войну, официально признала "право наций на самоопределение". Это было сделано исключительно для придания законности намечавшемуся разделу Германии, Австро-Венгрии, России и Турции. При этом, как это ни абсурдно, в полном противоречии с декларируемым правом наций международное право сохранило понятие территориальной целостности государства с правом его вооруженной защиты и нерушимости границ. И как раз всегда во всем мире именно право защиты территориальной целостности было на первом месте, за исключением тех случаев, когда колониальная держава решала бросить ставшую бесполезной колонию как старую ненужную больше вещь.(В этом предмете у Шахрая были, видимо, сплошные "неуты". Принцип территориальной целостности имеет силу, когда одно государство нападает на другое и желает аннексировать у него часть территории, естественно, не спросив мнения жителей населяющих эту территорию.  Кто напал на Россию и какое государство хочет оттяпать у нее лакомый кусок, Чечню, против воли чеченцев? - Об этом Шахрай молчит, как Зоя Космодемьянская. Если внешней агрессии нет, то вступает в силу принцип права на самоопределение. Все предельно просто и не надо наводить тень на плетень).
    Колониальные державы отпускали свои владения на свободу только в двух случаях: при гражданских войнах и революциях в метрополиях, что случалось в истории редко (распад Испанской колониальной империи в XIX веке и Португальской в 1974 году), либо (что было гораздо чаще) добровольно отказывались от колоний по причине их экономической нерентабельности. Поэтому Великобритания и Франция избавились от колоний в 50 — 60-е годы, когда сложившееся в Европе общество нуждалось в потребителях, а не в бесплатной рабочей силе и дешевом сырье. Отпустив колонии "на волю", метрополии вынудили их покупать все необходимое по своим ценам, не тратясь на административный аппарат, на всякого рода социальные и образовательные программы для туземцев. Конечно, все это выдавалось за "волю народов" и "восстановление справедливости", обеспечивалось мощной леволиберальной идеологией. (Вроде как опять тут не все чисто).

    Одновременно "цивилизованный мир" и сейчас беспощаден к сепаратистам. Ольстер, Корсика, Страна Басков, Новая Каледония, Пуэрто-Рико, Квебек, Южный Тироль, Бретань — везде и повсюду попытки насильственного отделения вызывают военно-полицейский ответ.(А когда не вызывали? А насильственно захватывать можно? А зачем Русь старалась отделиться от татаро-монгол?).
    Как видим, все эти проблемы имеют мало общего с положением в нынешней Российской Федерации. Кроме того, нельзя забывать самого главного: жители колоний нигде и никогда не были гражданами метрополий, (наглая ложь) в то врем как у всех россиян, невзирая на их национальность, паспорта советских граждан и равные права и обязанности. (Метрополии как правило имели рояльный статус, то есть королевский (Великобритания, Голландия, Португалия, Испания...). Сие означает, что жители королевства должны быть подданными Империи, а вовсе не гражданами, как во Француской Империи).То есть Чечня не была и не есть колония и никто не планирует сделать ее таковой. (Однажды в старости, Ходжа Насреддин заявил, что он такой же сильный, как и в молодости. На вопрос, с чего ты взял, он ответил, что в молодости у него во дворе был камень, который он никак не мог сдвинуть с места и теперь не может. Поэтому он так думает. Если Шахрай импотент, то это вовсе не означает, что и все другие такие же поголовно).
    Можно вспомнить, что борьба курдских и тибетских партизан вызывала горячее сочувствие мировой общественности, но ни одно правительство не решалось признать право угнетенных и истребляемых народов на самоопределение. (Тем хуже для этих правительств. Правительство Ельцина тоже не больно печется о российской общественности). Даже в Иракском Курдистане — при всей ненависти западных демократий к Саддаму Хусейну.
    На события в Чечне Запад сначала вовсе не реагировал. Но и сегодня речь идет не о признании какой-либо страной или группой стран независимости Чечни, а только об излишнем кровопролитии, когда страдает ни в чем не повинное мирное население. В этом смысле западные политики ведут себя совершенно в рамках законов и мировой практики, стараясь избегать "двойных стандартов", столь заметных, например, в их политике на Балканах.(А разве не в результате такой политики Россия потеряла своих европейских союзников? Разве не перекроились европейские границы, закрепленные Хельсинкским Совещанием? Слабо, когда под носом оттяпали пол Европы? С чего это тут Шахрай язык проглотил?)

    В конце концов, для Москвы летом — осенью 1994 года не оставалось другого пути, кроме свержения дудаевского режима. (Надо понимать, что не оставалось другого, не преступного пути). При этом разные группировки, оспаривавшие в столице власть и влияние, руководствовались совершенно различными причинами.
    Президент и его ближайшее окружение преследовали несколько целей. Во-первых, продемонстрировать твердость в стремлении восстановить власть и порядок на всей территории России. (А кто ее порушил?) Во-вторых, показать непослушным главам администраций (Татарстан, Башкирия, Приморье, Кубань, Якутия), что шутить с ними Москва не намерена. Из этих двух причин вытекает третья: скоро выборы, авторитет же всех властных структур снизу и до президента включительно катастрофически падает из-за все ухудшающихся социальных условий жизни. "Маленькая победоносная война" — старый, испытанный способ поднять пошатнувшийся престиж власти.
    Коррумпированные чиновные группы не оказали активного сопротивления планам высшего руководства страны. Это напрямую связано с тем, что олигархический режим "номенклатурной демократии" и "номенклатурного капитализма" к лету — осени прошлого года вполне укрепился. Приватизация была близка к завершению, а это значит, что собственность в России перестала быть традиционно ничьей и почти вся поделена получиновными-полумафиозными группами. Мощные, сверхбогатые кланы достаточно окрепли, чтобы не нуждаться в особой "криминальной зоне", когда без всякой опасности можно проворачивать самые сомнительные операции совершенно свободно повсюду в России. Наконец, чиновники-собственники перестали бояться демократии в ее нынешнем варианте. Они поняли, что фактически сложившийся в стране режим безопасен и даже выгоден им. Оппозиционность дельцов отечественной экономики, криминальной как минимум на 30 процентов, по отношению к президенту и его политике сильно уменьшилась. Падение существующего в России режима ныне совершенно невыгодно наиболее влиятельным политическим и экономическим структурам. Поэтому решение о военной операции против Дудаева вызвало резкое недовольство общественности и оппозиционных политиков, использующих любой шанс в своих спекулятивно-пропагандистских целях, но отнюдь не "сильных мира сего". (Чувствуется глубокая шахрайская ностальгия о недоступности и недосягаемости поделенного другими "пирога частной собственности").
    В то же время Дудаев не сумел трезво оценить обстановку, сложившуюся в высших эшелонах власти России. За три года он в конце концов привык к тому, что нужен очень многим влиятельным людям, что в Москве царит такая коррупция, что он всегда сможет нажать на нужный рычаг — и его оставят в покое. Дудаев переоценил степень развала госаппарата и вооруженных сил России.(Могу вас заверить, что Москва и все ее содержимое были Дудаеву до "глубокой лампочки").
    Он переоценил также собственную популярность среди чеченского народа и кавказцев вообще, исламскую международную солидарность и, наконец, боеспособность созданных им воинских формирований и свой талант полководца. Неверный анализ различных аспектов политики, свойственная диктаторам мания величия, невозможность отказаться от власти (иначе — суд и гибель, а скорее — насильственная смерть без суда) — вот что подвигло Дудаева на изначально безнадежное сопротивление российским войскам. (Какая глубина шахрайской мысли, какие обороты! Выходит, эти триста-четыреста лет все чеченские лидеры подвигались на "безнадежное сопротивление" чисто из прагматических соображений - боязни "насильственной смерти без суда"!? Ильф и Петров, усиленные Спинозой не выразились бы лучше!)

    Военный аспект чеченской операции — особая тема; сейчас можно сделать лишь наиболее общие выводы.
    Первое. Российская армия нуждается в коренном реформировании сверху донизу. При этом оставим рассуждения о "быстром переходе к профессиональной армии" на совести политически безграмотных демагогов. Разумеется, дело не в том, что такая армия слишком дорога. Напротив, она не дороже нынешней, с раздутыми штатами и безудержным воровством. Дело в другом: в современном мире только демократии англосаксонского типа, самые устойчивые и стабильные в политическом смысле, могут позволить себе иметь профессиональную армию, не рискуя пасть жертвой военного переворота. Но ни Франция, ни Германия, ни Скандинавские страны не чувствуют такой политической стабильности, чтобы подвергать ее подобному риску. Что уж говорить об охваченной тотальным кризисом и ослабленной донельзя России! В течение минимум ближайшего полувека профессиональная армия — верный путь превращения России в нечто среднее между Бирмой и Гватемалой. Другое дело, что внутри армии непременно нужно создать высокооплачиваемые профессиональные части, способные быстро реагировать на возникновение кризисных ситуаций вроде чеченской, — это должно напоминать Французский Иностранный легион (при численности в 8,5 тыс. человек он способен оперативно решать серьезнейшие военные задачи). (Это нужно было вставить по настоянию хозяев-заказчиков фейгиных-шахрайцев. Без этого вся задумка рушится).
    Все кризисные ситуации, не только существующие, но и вероятные, должны просчитываться военными и гражданскими специалистами. В случае с Чечней за три года не было сделано ничего, а ведь все понимали: миром это не кончится. Войска Дудаева три года отрабатывали сопротивление российским частям, а наши пассивно ждали неизвестно чего. До начала операции нужно было тщательно подготовить многовариантное действие, построить соответствующие учебные городки, учебные позиции и тренировать там части, нацеленные на ликвидацию дудаевского режима. То, что этого не сделали, — просчет не только политиков, но и генералов.(Опять просчеты виноваты. Я тут посчитал намедни, что с 1945 года по 1991 год СССР участвовал в 47 "ликвидациях режимов" типа Ангола, Мозамбик, Афганистан... и восьми "подавлениях" Прага, Будапешт, Тбилиси...Ни один из них сегодня не принес ни пользы ни лавров исполнителям!!!).
    Второе. Многочисленные и грубые нарушения прав человека в ходе операции — непреложный факт, а это в принципе недопустимо в российском демократическом государстве. Несомненно, что преступления, бессудные расстрелы, мародерство, грабежи и насилия — страшная угроза самой российской демократии. (Необходимый реверанс в сторону хозяев. А сама война, то бишь "операция" - законна?)
    Однако спросим: а разве не угрожал российской демократии и самой государственности нашей мятежный анклав, где за три года погибли тысячи людей, а более 200 тысяч были изгнаны из своих домов? Почему никто из профессионалов — защитников прав человека не возвысил тогда свой голос? А разве мы не знали о нарушениях прав россиян по всей стране? О положении в тюрьмах, часто не лучших, чем при Сталине? О сращивании банд с чиновничьим аппаратом? Знали. (Интересно, а где сейчас Фейгин, на кого работает? Где правду-матку ищет?)
    Что же теперь удивляться, что внутренние войска и ОМОН, привыкшие к беззаконию, действуют в Чечне теми же методами? Россия сегодня — внеправовое пространство. Ведя войну, подавляя мятеж, вооруженные силы, особенно части МВД, привычно бесчинствуют. Из этого следует, что насущно необходима правовая реформа.(В общем без Шахрая ну никак? Он у нас единственный правовой реформатор. Так пореформировал права, что их опять нужно реформировать).

    К сожалению, политические лидеры России, за малым исключением, не проявили ни гражданской зрелости, ни дальновидности, ни достаточного патриотизма в создавшейся ситуации. Демократы, справедливо критикуя нарушения прав человека в Чечне, нередко исходят из ложных предпосылок. Некоторые лидеры договорились до того, что каждый народ имеет право выйти из состава России. Это — безумие. Как будто выход, например, Татарстана или Якутии будет свободным и органичным выходом татарского или якутского народов! Нет, это будет суверенизация этнической номенклатуры, котора приведет к созданию диктаторских режимов и резкому росту национальных конфликтов. Демократические круги, если они претендуют на политическое значение, обязаны понять: сила и свобода России может опираться только на гражданство, а не на эфемерные "права наций". (Ооо, а ведь Россия подписала эту самую конвенцию о "правах" наций.Выходит, зря поторопилась, опять не спросила молокососа Фейгина, то бишь удалого казачка Шахрая). Люди, попавшиеся на удочку популизма, должны понять, что спасение демократии не в том, чтобы признать Дудаева главой суверенного государства, а в том, чтобы резко усилить коллективные действия в целях установления в России правового строя. Если Россия распадется на псевдонациональные анклавы, мы получим целую плеяду реакционных режимов, причем с претензиями друг к другу, с огромными арсеналами, с ядерными бомбами, стратегической авиацией и ракетами. Это грозит уже не просто распадом России, но всеобщей войной на уничтожение. (Да кому это надо. Что, якуты триста лет против России воевали, или там коми с коряками? Да Россия, если и развалится, то только по причине от бездарных действий ее бездарных руководителей).
    Столь же неприемлема позиция так называемых "патриотов". Муссирование мнения о чеченцах как генетических преступниках, призывы к насилию над представителями одного из российских этносов должны решительно пресекаться правоохранительными органами и нейтрализоватьс СМИ — тактично и эффективно. (Ну да, Завгаев обидится. Просто "хитрый и умный" Шахрай понимает то, что и ежу ясно: если очень выступать против чеченцев на начальном этапе, то это только умножит силы их сопротивления и пополнит их ряды).

    Многие политики и военные полагают, что война в Чечне продлится еще много лет, приняв форму бесконечных партизанских боев в горах и терактов в городах. Чтобы судить о возможностях чеченских партизан, нужно иметь в виду, что территория горной Чечни (Ичкерия) — всего около 4 тыс. кв. километров, что недостаточно для сосредоточения там сколько-нибудь значительных боеспособных отрядов. (Удивительно разносторонние познания выкладывает нам эрудит-вундеркинд Фейгин). Бесплодные горы, мелкие селения, почти непроходимые тропы — все это затруднит действия не федеральных войск, расположенных на равнине, а партизан, отрезанных в горах от всего мира. Позиция Грузии — единственного иностранного государства, граничащего с Чечней, — жестко антидудаевская и промосковская, так что создавать базы за границами России дудаевцы не смогут. Значит, доставать оружие, боеприпасы, продовольствие и медикаменты будет негде. В таких условиях через два-три месяца в горах Чечни смогут удержаться лишь мелкие группы, неспособные серьезно дестабилизировать ситуацию в автономной республике. Вряд ли стоит ожидать массового участия людей в вооруженных акциях, так как из 800 тысяч чеченцев в боях против российских войск принимало участие не более 40 — 45 тысяч, то есть примерно 20 процентов мужчин боеспособного возраста. (Если бы столько было, то чеченцы давно бы Кремль взяли, а не Буденновск). Постепенное восстановление нормальной жизни в Чечне резко уменьшит число непримиримых врагов России. (Если Шахрай "ничтоже сумняще" не знает как попадало оружие в Ичкерию, то ему и не надо это знать).
    Но и то правда, что, если Москва продолжит пестовать своих сомнительных ставленников вроде Лабазанова, конфликт будет только "заморожен" — как в 1930 или 1944 году. В таком случае чеченцы будут поджидать новой дестабилизации России и при удобном случае вновь поднимут восстание... (Мол бойтесь, россияне, чеченская угроза всегда существует).

    Чеченская война преподносит сюрпризы один неожиданнее другого. К началу июня 1995 года федеральные войска, занимая один за другим чеченские поселки, вплотную подошли к горам на крайнем юге республики. Несколько тысяч уцелевших ополченцев оказались загнанными в горы. Начальник штаба дудаевцев генерал А. Масхадов признался позже, что связь между дудаевскими отрядами была нарушена. Иссякали боеприпасы, продовольствие и медикаменты. Многие отряды вышли из-под контроля Дудаева и его штаба. Для федеральных войск это была фактически победа, хотя и пиррова, так как успехи на поле боя не сопровождались сколько-нибудь существенными успехами в прекращении взаимной ненависти, оздоровлении отношений с рядовыми чеченцами, в наведении порядка в армии, в МВД... (На самом деле это была блестящая талантливая операция, разработанная великолепным военным стратегом Дудаевым, направленная на то, чтобы распылить все многочисленные российские силы по всей чеченской территории, сделать их немобильными, заставить их окопаться, принять оборонительную, психологически невыгодную позицию и начать их методическое уничтожение. Именно тогда, когда в результате такой тактики чеченской армии, были уничтожены многие подразделения российских войск и захвачено в плен много обессиленных измученных русских солдат и офицеров, Кремль дал приказ выйти из гор и перегруппироваться. Но было поздно... Еще в течение целого года российские интервенты методично уничтожались до тех пор, пока не пришел Лебедь и не спас русскую армию от полного уничтожения. Если бы война продолжилась на год больше, то русская армия потеряла бы никак не меньше полумиллиона военнослужащих). Союзные России чеченские силы погрязли в раздорах, частично утратили симпатии населения даже в тех местах, где до войны имели крепкие позиции (Наурский, Надтеречный, Урус-Мартановский районы). Создать сколько-нибудь жизнеспособную администрацию, лояльную Москве, так и не удалось. (Уже говорит открыто, не стесняясь. Но бедный Шахрай не докумекается до того, что 90% так называемой оппозиции была сформирована лично Дудаевым с целью получения оружия и тругих военно-стратегических преимуществ).
    13 — 17 июня отряд из нескольких десятков человек во главе с известным полевым командиром Ш. Басаевым совершил налет на город Буденновск. Захват заложников, бессмысленные убийства мирных жителей потрясли мир. Как бы много ни было сказано об этой страшной истории, она остается запутанной и загадочной. Одни считают Басаева террористом-уголовником, другие— героем-миротворцем, третьи — эдаким обаятельным Робин Гудом конца XX века. На деле же операция Басаева — типичный военный терроризм, которому, разумеется, нет оправдания.(Есть ли оправдание у российского военного террора?)
    Басаевский рейд позволил московским лидерам резко усилить свою политическую активность. По инициативе премьер-министра России были начаты переговоры. Каковы же перспективы примирения московских властей с дудаевцами? На наш взгляд, они сомнительны. Промосковские группировки в Чечне не смогут мирно сосуществовать с Дудаевым, и Москва не в состоянии перечеркнуть семимесячную войну в Чечне. Ведь дудаевцы, окрыленные "миротворческим" походом на Буденновск, требуют возврата к положению, существовавшему до начала войны, то есть возвращения к власти. Назначенные на конец года выборы проблематичны: в обстановке продолжающейся параллельно с переговорами войны, политического раскола как чеченского, так и российского общества автомат и танк — вот избирательный бюллетень. Не исключено, что часть московских политиков готова сдать Чечню Дудаеву, и тогда на выборах победит именно он. Но это — тоже не конец войны. Армия раздражена тем, что ее в последний момент лишают победы, нанося ей тем самым моральное и фактическое унижение. Отряды дудаевцев, если им так или иначе удастся восстановить контроль над Чечней, при таком развитии событий устроят кровавую баню "коллаборационистам" и русскому населению. Поэтому как русские, так и немалая часть чеченцев просто не смогут вновь признать власть Дудаева и возьмутся за оружие. (Знаток нашелся! Шахрайские грезы) Если же на "выборах" победит оппозиция типа Хаджиева — Гантемирова (что, впрочем, маловероятно), дудаевцы так же не смогут признать результатов и возобновят войну. Впрочем, возможность включения Хасбулатова в переговорный процесс несколько обнадеживает.(Полная билиберда воспаленного воображения).
     ...У нынешней власти нет четкой кавказской политики. Власть представляет собой не единую мобильную систему, подчиненную решению проблем, стоящих перед страной (конечно, не только кавказских), но бесформенный конгломерат ведомств, министерств, силовых структур, отдельных "сильных людей", поедаемых политическим честолюбием, одержимых властными амбициями. Каждое ведомство ведет свою политику. И каждое ведомство мешает другому, запутывая и без того сложную ситуацию в стране. Это касается Чечни, но отнюдь не только ее. (Дайте, дайте поскорее власть Шахраю, уж он то наведет порядок).

    Именно поэтому пробуксовывают реформы в России; а как их провести, если каждый чинуша думает исключительно о своем кармане, каждый политик рвется в президенты, каждый министр ведет свою игру, направленную против реальных и предполагаемых конкурентов? Войны, как известно из истории, имеют не одни только негативные последствия. Чеченская война могла резко двинуть реформы в России вперед — военную, аграрную и другие. Но чеченская война может и поставить точку на российских реформах, на демократии и свободе. Пока же Россия остается подвешенной между войной и миром, между реакцией и реформой, между демократией и угрозой новой диктатуры. Закончить войну и установить справедливый и прочный мир на Кавказе в таких условиях трудно.(Не знаю как чеченская война, а вот такие как Шахрай уже многое сделали, чтобы с географической карты исчезла Россия как страна. С СССР у него уже получилось).

    (И тут Фейгина понесло).
    Кавказская политика России сейчас — неоформленная, неграмотная, а потому и бесперспективная. Ясно, что она нуждается не в коррективах, а в коренной перестройке. Уже видны следующие направления:
    в политическом плане следует восстановить равноправие всех народов Кавказа, ликвидировав деление на титульные и нетитульные; восстановить права казачества и ногайцев, до сих пор не имеющих своей территории. Целесообразно именно с Кавказа начать замену советских паспортов на удостоверени личности российских граждан. При этом не может быть и речи о сохранении графы "национальность", даже по желанию;
    в административном плане — как советует Солженицын — надо пересмотреть сталинские границы. Искусственные автономии вроде Карачаево-Черкесии или Кабардино-Балкарии все равно нежизнеспособны и опасны как источники неизбежных конфликтов в будущем. Необходимо либо создать Кавказский край в составе всех Северо-Кавказских автономий с внутренним делением на районы (уезды), либо (что менее желательно) объединить автономии с Кубанским и Ставропольским краями. При этом языки и культура всех народов должны охраняться государством и не могут подвергатьс никаким преследованиям. Казачество должно, получив земли, стать основой иррегулярных Казачьих войск с включением в их состав горцев-добровольцев. (А господин Шахрай должен быть Президентом всех казаков со всей планеты, включая алеутские острова и Папуа-Новая Гвинея).  В горских районах стоит также создать на добровольных началах иррегулярные части наподобие "земской рати". И те и другие территориальные воинские формирования должны быть подчинены лично президенту России, и никому больше;
    в экономическом плане нужно создать систему льготного налогообложения, привлекая инвестиции в те отрасли хозяйства, которые перспективны именно на Кавказе: гидроэлектроэнергетику на горных реках, энергоемкие и трудоемкие производства, нефтехимию в Чечне и Ингушетии и непременно — массовый туризм. Это ослабит влияние тейпов, кланов и мафиозных структур, заставит работать деньги горцев в продуктивной экономике, сделает регион нераздельным с российской экономикой, решит вековой вопрос — безработицу. (Идиллия и только. Браво, Фейгин! Ударим Нью Васюками или Нью Грозным по чеченским массонским ложам).
    Без экономического возрождения Кавказ всегда будет кровоточащей раной России.

 Январь — июль 1995 года.
Самара — Грозный — Москва.

Вернуться к Части 1

Вернуться к Оглавлению